- Не разводятся, - мрачно констатировал факт Кирилл Константинович. - И разводиться, видимо, не будут никогда.
- Ну что ты, - попыталась успокоить его Кира Кирилловна, - может быть, со временем построят такие большие корабли, которые не смогут проплывать под этими мостами...
- Конечно! Может быть, ты до этого и доживёшь, до всеобщего сумасшествия! - Кирилл Константинович всплеснул руками и гневно посмотрел на дочь. - Тебе тринадцать лет, и ты до сих пор не знаешь, что современные учёные стремятся всё уменьшить? Не увеличить, а, наоборот, уменьшить, Кира, понимаешь?
Кира понимала. Не понимала она только того, зачем её отец каждой весной, когда в далёком Питере начинают развод мостов, приходит посмотреть на то же зрелище в Киеве. Зрелище, которого нет. Каждый год, как ритуал, он приходит с дочкой на берег Днепра в надежде, что новая зима хоть чуточку перекроила реальность.
- Мама считает его сумасшедшим, да? - сочувственно спросил у Киры сероглазый парень в чёрном пальто, облокотившийся на перила моста.
- Ага. Соглашается выпускать нас из дома, только когда я говорю, что это моя безумная идея. Но мне уже тринадцать, и скоро она начнёт считать сумасшедшей меня, - девочка развела руками. Парень, кажется, отлично её понимал. - Ты психолог? - резко спросила она.
- Можно сказать и так, - сероглазый улыбнулся.
- Я не психолог, - ответил на вопрос дочери Кирилл Константинович. - Ты же знаешь, я историк. Хотя в чём-то ты права, история и психология тесно сплетаются друг с другом...
- Да нет, пап, - Кира улыбалась, - психолог вот он!
- О! - отец, кажется, даже не удивился, заметив на мосту "психолога", - это ты, Купидон!
- Называть меня Купидоном было бы несколько неосмотрительно, - заметил сероглазый, - у меня ни лука, ни стрел, ни тем более крылышек.
- Но сердца же ты соединяешь, - Кирилл Константинович настойчиво приближался к парню, - уж кому, как ни мне, это знать!
- Было дело... пару раз, - вздохнул юноша. - Вот только девочка об этом не знает. Вы бы потише, доктор.
- Папа пока ещё кандидат, - опередила ответ отца Кира.
- И мой долг - научить её всему, что я знаю сам, - властно сообщил кандидат исторических наук.
- Скоро станете доктором, дело за малым, - парень весело рассмеялся, - если бы вы больше меня слушались тогда, четырнадцать лет назад, уже давно им бы были.
- Четырнадцать лет назад я жил в Ленинграде! - отчеканил Кирилл. - А где я сейчас? Мало того что постоянное политическое безумие вокруг, так ещё и мосты настолько высокие, что даже не разводятся!
- Ну, во-первых, город уже тогда назывался Санкт-Петербургом. А во-вторых, там, где не разводятся мосты, не разводятся и люди. По крайней мере, те, за чью судьбу я несу какую-то ответственность, - сероглазый выпрямился и взял Киру за руку. - Хочешь посмотреть на Северную Пальмиру?
- Без меня, - возмутился отец, - ты мне уже предложил один раз на выбор Гренландию или мать городов русских. Боюсь представить, что будет на этот раз.
- Да ничего, - парень в чёрном сделал шаг по направлению к воде, - для тебя ничего. Просто Кира улетит в Северную Пальмиру. Но поскольку меня никто не видит, кроме вас двоих, и ты это отлично знаешь, глупые люди решат, что девочка утонула. А в числе глупых людей будет и твоя любимая жена, безгранично любящая свой город. И никогда тебя не простит. Зато твоё продолжение будет жить в твоём любимейшем Ленинграде. Она же тебе не нужна, верно?
- Почему это не нужна? - Кирилл, кажется, пытался обойти сероглазого сзади в надежде перехватить руку дочери... а Кира, наоборот, отдалялась от отца по кругу, чтобы только не разлучил её с этим не то волшебником, не то мифическим персонажем. - Я люблю свою дочь!..
- Если бы не этот город, она бы никогда не родилась, и ты это отлично знаешь, - сероглазый резким движением сбросил девочку в воду, но вместо хлюпанья падающего тела раздалось мелодичное пиликанье, будто бы у кого-то просто разрядился телефон... или даже зазвенел будильник на этом самом телефоне. - Что, страшно? Ну же, давай, изображай панику, сейчас же сюда люди сбегутся!
Кирилл Константинович молча, с ненавистью, посмотрел на злого гения и мрачно сделал шаг туда же, где исчезла Кира. В Днепр.
- Мам, мне такой сон интересный снился! Я гуляла по Ленинграду, смотрела на развод мостов... - Кира осеклась на полуслове, заметив входящего в кухню отца.
- Не волнуйся, не пойду я смотреть ни на какой мифический развод, - мягко сказал Кирилл Константинович. - Я сегодня мифических снов насмотрелся, с головой хватило. Я буду над докторской работать. Может, к лету закончу, и поедем мы смотреть на белые ночи. К дедушке с бабушкой.
- Ты решился съездить в Питер?! - жена выронила блюдо с домашним печеньем, которое как раз ставила на стол к завтраку. - Ты же боялся, что не сможешь оттуда уехать!
- Да ну тебя, - отмахнулся историк. - Чтобы ты уехала откуда-нибудь, а я не поехал за тобой?..
Сероглазый в чёрном, воспользовавшись всеобщим потрясением, стащил с разбитого (на счастье!) блюда немаленькое печеньице и бесшумно захрустел им, сидя на подоконнике. Хорошо быть всего лишь сном, думал он, пытаясь разобрать состав сложного киевского теста.